Бывает сидишь ты чудным вечером, пьешь чай, неспешно залипаешь в соцсетях и тут — бац! Вспоминаешь, что еще немного и вот он экзамен по литературе уже на носу. Можно, конечно, начать читать произведения из обязательного списка, но зачем читать, если можно посмотреть. Берешь билет и вперед в ЛДМ на контемпорари-мюзикл «Демон Онегина». А поможет ли это вам сдать ЕГЭ на сотку и хорошо провести выходной, читайте в нашем тексте.

И начнем со спойлера, все цитаты из «Онегина», которые я знаю, я знаю именно благодаря этому мюзиклу. После долгой разлуки с Пушкинским сюжетом, решила я освежить память и посмотреть спектакль не потому что надо, а потому что хочется. В гардеробе столкнулась с классом. На вид — подростки лет шестнадцати, 9 класс, как раз по программе проходят роман в стихах. Ну, не я одна решила, что смотреть веселее, чем читать.

Занимаю свое уютное местечко, готовая внимать прекрасному…

Первый акт, что с тобой не так

Один из основных пушкиноведов — Юрий Лотман считал, что «Евгений Онегин» завершается открытым финалом, потому что такова жизнь: в ней нет конца, это просто миллион событий. Да и вообще, в оригинале мы покидаем Онегина после расставания с Татьяной, но остается надежда, что она изменит решение или удачно скончается старый муж, что в итоге все кончится хорошо. Мюзикл же начинается тем, что ставит точку в сюжете. И ты вздыхаешь, понимая, что хорошо наш Евгений не закончит.

Справедливости ради, и начинает он не очень — Онегину (Иван Ожогин) грозит долговая тюрьма. Про эту сцену сказать ничего не могу, кроме того, что — жиза. Я когда у мамы беру деньги в долг и обещаю вернуть к выходным, тоже потом бегаю и в ужасе кричу: «Нет, господа кредиторы, постойте, молю я вас! Дайте отсрочку, меня не губите! Нет! Не сейчас!».

Онегин уезжает в деревню, а нас знакомят со старшей Лариных — Татьяной. И вот к ней у меня лично накопилось много вопросов. Волею судьбы, последние разы, когда смотрела «Демона», попадала на Татьяну Анастасии Макеевой. Итак, почему барышня, в книжном описании которой используется прилагательное «дика», так шикарна? Серьезно, посмотрите на эту потрясающую женщину и спросите у Онегина еще в первом акте: почему же ты, обольститель, «привычке милой не дал ходу»?

Да и в целом, Татьяна, с легкой подачи Демона (Сергей Худяков), начинает неистово желать нового соседа, так и говорит в одной арии: «Хочу… Хочу...». И столько в ней страсти и огня, что снова возникает вопрос к Евгению Васильевичу: если девушка так решительно настроена, что же вы не утолите ее жажду? Или, в усладу шипперам, вы были слишком увлечены Ленским в исполнении Антона Авдеева?

А завершается первый акт письмом Татьяны. И если вам хочется знать не прям все письмо, а наиболее яркие фрагменты, то эта ария то, что доктор прописал. Главное, что в ней ощущается вся невыносимость чувств героини, ее неспособность скрывать очевидную симпатию. Этакая надрывная мольба о милосердии. Как писал классик: «Но вы, к моей несчастной доле хоть каплю жалости храня, Вы не оставите меня».

Затем Татьяна засыпает и еще минуты три, в антракте, лежит на сцене. А пока она лежит, мы спешим в буфет.

Акт второй: плачем в плечо соседу

Как же очаровательна кокетка Ольга (Наталья Фаерман), которая и гримасничает и дурачится. Смотришь на нее и понимаешь, что сравнение с чертенком кажется невероятно емким. И на именинах, когда Ольга становится жертвой умелой манипуляции Онегина, это проявляется в полной мере. Сначала она флиртует с ним, позабыв про чувства Ленского, а потом уже Евгений пристает к младшей Лариной. И, когда смотришь на подобное домогательство, в голову приходит строчка из фильма «Стиляги»: «Куда ты руки суешь? Так от любой чувихи по зубам огребешь». Онегин, в сложившейся ситуации, огребает только от Ленского: «Все решено — дуэль!».

Можно сказать, что вот она точка невозврата. С этого момента мюзикл теряет веселость и превращается в истинную драму: костюмы темнее, а декораций меньше и больше никаких вам шуточек. Итак, наделавшую делов Ольгу все бросаются утешать. Настало время для моей любимой арии — «Чертенок» в исполнение Мананы Гогитидзе. И если по вашей щеке не прокатится хотя бы одинокая слезинка, то у меня для вас скверные новости: вы — бездушный человек! Потому что здесь плачут все. И даже Демон.

Что ж, а противники становятся по разные стороны барьера. Наверное, в сцене дуэли ярче всего проявляется эмоциональная игра Ивана Ожогина. Если в первом акте все это приятное кокетство со зрителем, отыгрывание франта и похитителя женских сердечек вызывает умиленные улыбки поклонниц и усмешку от метко расставленных акцентов, то в этой сцене мурашки бегут от боли и ужаса Онегина: «Руки дрожали. Целился мимо. … Ты стал убийцей!..».

А действие несется к финалу. Спустя три года Евгений Онегин возвращается в Москву и встречает уже замужнюю Татьяну. Евгений Васильевич безрезультатно пишет внезапной возлюбленной и уже сам задается вопросом, отчего же привычки милой не дал хода. Впрочем, корреспонденцию от Онегина Татьяна читает в интересном виде: она обнажена. Хочется спросить — какова цель, но один симпатичный мужчина, по окончании спектакля все объяснил: «Конечно, Макеева в раме бодрит!». И не поспоришь.

И вот, как приговор, с губ Татьяны срывается: «Но я другому отдана; Я буду век ему верна». И кольцевая композиция замыкает свой круг. Аплодируем стоя.

Ну, а с обстановкой что?

Первым делом давайте воздадим дань местному планировщику зала. В ЛДМ нет мертвых зон, где будет не видно или не слышно. Если бюджет не позволяет, смело берите дешевые билеты, вы ничего не упустите. Но если здесь нет худших мест, то точно есть лучшие. Всем рекомендую девятый ряд. В таком случае вы не просто побываете на представлении, но, в буквальном смысле, станете его частью.

Немного про декорации. Это уже чистая вкусовщина, но большая часть декораций выведена на экран — волшебная мультимедиа. Кроме того что я страшная моралистка, я еще и консерватор, который предпочитает обычные декорации или их отсутствие, а не компьютерные задники. Потому что один из главных стереотипов про мюзиклы — сложные декорации, которые магическими образом трансформируются и видоизменяются.

Но нужно отдать должное, когда здесь появляются реальные декорации, они используются на все 100%. И как говорил другой классик: «Если в начале пьесы на стене висит ружье, то оно должно выстрелить». Здесь это ружье не дает осечек.

Кто  это придумал

Впервые на сцене мюзикл появился в 2015 году, но пересматривать его можно каждый сезон (если не чаще): всегда есть что-то новенькое. Авторы либретто — Мария Ошмянская и Ирина Афанасьева. Над музыкальным сопровождением работали Антон Танонов и Глеб Матвейчук (с элементами музыки Петра Чайковского в обработке Антона Танонова), стихи Александра Пушкина, Андрея Пастушенко и Игоря Шевчука. Могу ли я не уточнять, по мотивам какого романа создана эта пьеса?

Каков вердикт?

Мораль из моды вышла ныне. Если вы уже прочитали роман Александра Сергеевича, то разумеется идите смотреть это яркое представление. Если вы хотите лучше понять героев, идите слушать их истории, наложенные на запоминающиеся мотивы. Если вы хотите подучить цитаты для грядущего экзамена, идите и впитывайте талантливый текст.  Но, если вы ученик девятого класса и все представление о «Евгении Онегине», которое у вас останется, будет получено в  ЛДМ, подумайте еще раз.

Очень обидно за скромную Татьяну, которая в неокрепших умах останется страстной и пылкой. Грустно оттого, что история рассказана безнадежно. Жаль, что порой зрелищность побеждает смысл. 

Спору нет, мюзиклы в этом театре имеют бродвейский масштаб, но нужен ли этот чужестранный шик энциклопедии русской жизни? 

Если говорить о мастерстве дебютантки, то её сопрано в первом акте было безупречным, наполненным той самой девичьей энергией, которая присуща Татьяне. Она юна, прекрасна и чиста, полна романтической любви и искренней надежды. Это идеальное попадание в образ. Татьяной приятно любоваться, и ты как зритель веришь всем её словам. На протяжении всего спектакля героиня Марии менялась. Ей удалось показать изменение персонажа Татьяны от наивного дитя до взрослой замужней женщины, знающей жизнь со всеми её грехами и пороками. Это не говорится открыто, зато отчетливо читается в подаче актрисы, что легко увидеть в финальной сцене с Онегиным.

Поговорим подробнее о нём. Роль Евгения Онегина не первый сезон отдана Ивану Васильеву. Благодаря его отличной игре, каждая ария наполняется живой силой того прекрасного, холодного и расчётливого юноши, которого мы с вами знаем. От этого несколько комично наблюдать как в последней картине спадает эта маска былой надменности и отчуждения. Перед героиней и нами предстаёт человек, который искренне верит, что умершая когда-то любовь способна воскреснуть вновь.

Не стоит забывать и героиню Ольги в исполнении Анны Старцевой. Как в случае с Татьяной, так и с Ольгой приятно видеть на сцене молодых полных сил актрис, а не сорокалетних, умудрённых жизнью дам. Ольга в спектакле подобна ребёнку игрива и кокетлива, что подкупает.

Хочется отдельно отметить арии князя Гремина исполненные Андреем Удаловым. Каждая заслуженно заканчивались громкими овациями. Его глубокий бас завораживает. От чего становится безмерно жаль, что его арий так мало. Также срывает аплодисменты француз Трике, чью роль взял на себя Сергей Ермолаев. Он не только талантливо исполнил арии, но и поразил публику органичной пластикой, чем заслужил бурные авиации.

Приятно удивил Ленский, который крадет внимание зрителя с первого появления. Ему хочется сопереживать, с каждой арией, то и дело, ловя себя на мысли, а вдруг он не погибнет, рука с пистолетом не поднимется и роковой выстрел не случится.

Кульминационным моментом оперы по праву считается ария перед дуэлью Ленского и Онегина. Противостояние друзей подчеркивается всеми доступными средствами: музыкально, построением мизансцены героев, световым решением художника-постановщика и изобретательными декорациями.

Первый акт по части постановки несколько огорчает. После сцены с хором во второй картине, актеры крайне шумно покидали пространство сцены. Возможно, это задумка режиссёра, которую мне не удалось понять, но крайне странно, что в опере, где основа - это, прежде всего, звук, есть такой недочёт как шумные, не попадающие в ритмический рисунок сцены и музыкальное сопровождение, шаги актеров. В любом театральном вузе есть предмет «сценическое движение», где одно или даже несколько занятий отдаётся на то, чтобы тихо передвигать декорации и неслышно двигаться в сценическом пространстве.

Несколько громоздко во все том же первом акте смотрятся декорации. Актеры теряются в нагромождении сцены. Безусловно, по мере развития событий декорации изобретательно видоизменяются и создают правильную атмосферу происходящего.
Пространство сцены разделено на три зоны. В центре происходит основное действие, правее располагается лавка и, как мы потом узнаём, могильный памятник Ленскому. Левой части сцены отведена особая роль. Именно там в первой картине нас встречает несколько постаревшая Татьяна и её законный муж.

Кресло-качалка, камин и патефон — не удивляйтесь, в произведении Пушкина Татьяна прожила с князем целую жизнь, поэтому такая «технология» тут смотрится вполне уместно. Несмотря на атрибуты уюта в виде камина, пледа и патефона, теплоту в этих декорациях сложно отыскать. Очень символично, что цвет и структура камня, из которого сделан камин, идентична надгробию Ленского. Между камином и надгробием можно провести параллель: из холодного мрамора можно выточить кирпич для камина — один из символов домашнего очага — а можно сделать надгробие — прямой символ смерти. То, что оба предмета сделаны из одного и того же материала и расположены симметрично относительно друг друга в рамках этого представления кажется неслучайным. Физическая смерть Ленского соотносится с моральной смертью Татьяны. Ведь недаром замужняя Татьяна снова и снова возвращается в воспоминания, в которых она встретила Онегина, прогуливаясь по ним, в поисках того, что безвозвратно утеряно.

На основной сцене тоже есть несколько деталей, которые заслуживают обсуждения. В этой версии спектакля пиковое место второго акта занимает сцена, где Татьяна пишет роковое письмо к Онегину.

Так, во время написания письма, над героиней висят многочисленные картины, и они, подхватывая нарастающие эмоции, словно вторя им, начинают качаться, будто поддаются вихрю чувств юной девушки.

Не могу не сказать про многочисленные стулья, которые фигурируют почти во всех эпизодах действа на основной сцене. В одной сцене ряд стульев создаёт атмосферу праздника, подобно карнавалу, в другом увядания и упадка. Также стулья служат границами, которые, как пример, выстраивает Татьяна, чтобы оградить себя от Онегина.
Лучшей находкой художника постановщика и декоратора по праву можно назвать помост, сделанный по принципу шахматной доски. Черные и белые поля игрового поля – это ли не символ противостояния, той самой борьбы тьмы и света? Хочется вспомнить одну из цитат Петра Ильича Чайковского: «жизнь имеет только тогда прелесть, когда состоит из чередования радостей и горя, из борьбы добра со злом, из света и тени, словом - из разнообразия в единстве». Мне кажется, именно такая деталь как сцена в виде шахматной доски отлично подчёркивает противостояние героев.

Свет в спектакле играет далеко не последнюю роль. Об этом точно знает художник по свету Александр Кибиткин. Предложенные им световые и цветовые решения наполняют постановку дополнительными смыслами. Во время спектакля то и дело ловишь себя на мысли что смотришь не спектакль, а, скорее, шоу. Сцена дуэли выглядит картинно – кроваво-красная луна освещает двух молодых людей. Напряжение подчёркивает и световой подиум в центре сцены – белое свечение, словно обжигает холодом дуэлянтов, а ряд черных шашечек от одного противника до другого похож на то, как в шахматах ходят определённые фигуры. Если рассматривать спектакль как шахматную партию, то Онегин своими действиями отсылает нас к фигуре ферзь –одна из самых сильных фигур, которая совершает сложные манёвры чтобы достичь цели. Татьяна, очевидно, король – её действие в партии становится решающим, а Ленский занимает место ладьи. Его действия прямолинейны также как ход данной фигуры. Всё это можно увидеть, лишь посмотрев на освещение сценического пространства — именно это и добавляет иной смысл в известную нам историю.

Опера, поставленная в детском музыкальном театре «Зазеркалье» заслуживает вашего внимания. Это соединение разных видов искусств в одном прекрасном зрелище, которое даст возможность взглянуть на известное произведение классика, услышать то, как бы звучали строки, которые мы заучивали наизусть в школе. Возможно, вы откроете для себя иное прочтение романа А.С. Пушкина, вашим глазам откроются детали, которые вы не замечали ранее, а герои книги снова оживут и расскажут известную каждому историю любви.

Александринский театр представил спектакль по мотивам романа Франс Кафки «Процесс». Поговорим о том, чего стоит ждать зрителям и на что стоит обратить внимание.

Слово «процесс» имеет простое, всем нам известное значение, но если задуматься о нем чуть дольше, то приходит осознание, что слово всеобъемлющее. Мы дышим — это некий процесс, мы спим — процесс, любим и это процесс, само существование тоже своего рода процесс. Думал ли об этом Франс Кафка, когда писал свой «Процесс», известно ему одному.

Немногие знают, что рукопись романа не была закончена, но верный друг Кафки Макс Брод, собрал все наработки автора воедино и закончил произведение уже самостоятельно. По воспоминаниям Макса Брода, Франс хотел, чтобы процесс главного героя в произведении никогда не закончился. Однако, сейчас мы имеем тот вариант «Процесса», где в конце поставлена жирная точка.

Романы Кафки многим могут показаться сложными для восприятия. Это пир абсурда. Правила в мире Кафки нелогичны, даже противоречивы. С этим сталкивается главный герой романа «Процесс» молодой банковский служащий Йозеф К. «Кто-то, по-видимому, оклеветал Йозефа К., потому что, не сделав ничего дурного, он попал под арест», — так начинается философский роман Франца Кафки и одноименная постановка на сцене Александринского театра.

Режиссером спектакля стал художественный руководитель Венгерского Национального театра (Nemzeti Szinház) Аттила Виднянский. Вам он может быть известен по постановке «Преступление и наказание» 2016 года.

Говорящая сцена

Сразу хочется отметить многоплановость декораций новой постановки. До премьеры на сайте театра опубликовали ролик, где режиссер вместе с актерами делились впечатлениями от совместной работы и давали комментарии о том, чего стоит ждать зрителям.

Большую часть репетиционного процесса актеры провели без декораций. Когда труппа вышла на последнюю стадию подготовки к премьере, актерам было сложно подстроиться ко всем декорациям, которых на сцене достаточно много. Тут и гигантская чашка с красноватым всплеском кофе, который застыл в одном мгновении, тут и розовый фламинго, и голова большой куклы. Сценографию и костюмы «Процесса» создали художники Мария и Алексей Трегубовы.

Сначала сценичское пространство для зрителя оказывается полупустой — старая железная кровать и шкаф, с которыми взаимодействует главной герой, но с каждой новой сценой и с появлением новых персонажей, на подмостках появляются новые детали, которые до конца спектакля останутся на сцене. Чем глубже мы с героем погружаемся в суть процесса, тем сюрреалистичнее выглядят декорации. Первая ассоциация с миром Кафки — это темнота, нечто чёрное и холодное. Маленькие помещения с низкими потолками, бесконечные лестницы, путаные разговоры, люди подобные серой массе — это то, из чего построен мир Кафки. Мир Кафки в этом спектакле показан ярко, объемно и многопланово.

На этот счёт есть несколько разных точек зрения. Первая соотносится с фигурой матери и маленьким мальчиком, который появляется в ключевых моментах спектакля. В своих произведениях Кафка играет с психологией и философией. Существует мнение, что миры Кафки изображают сны или нашему бессознательному — они спутаны и не подчиняются логике. Так и спектакль словно вводит зрителя в пространство мыслей главного героя — логика теряется, мир вокруг становится красочнее и объёмнее, наполняется броскими символами и деталями. Мы не просто следим за происходящим на сцене, мы наблюдаем за изменениями внутреннего мира героя.

О бессознательном впервые заговорил психолог Зигмунд Фрейд, к слову, тоже как и Кафка был евреем по происхождению и для него немецкий был родным языком. В его трудах о бессознательном важную роль играет фигура родителя. В спектакле также появляется образ матери Йозефа К. Видя свою мать, герой Иозефа К. неосознанно просит защиты, потому что в мире, где происходит такого рода «процесс» он один на один оказывается с непреодолимой проблемой. Герой ищет выход из ситуации “... у других людей: адвокат, госпожа Грубах, - но…” любая его попытка заканчивается неудачей. Когда ты ребёнок, ты легко можешь найти помощь и поддержку у матери, на это намекает не только персонаж маленького Йозефа, но и декорации. С каждой новой сценой размер и количество предметов увеличивается. Рядом с ними Йозеф подобен маленькому ребёнку, который не проходит «процесс», а играет в игру.

Другая идея отсылает к фантастическому миру Льюиса Кэрролла. Главный герой подобен Алисе. Он попадает в процесс, как в кроличью нору, которая оказывается огромным, ранее, не известным ему, миром. Вспомните фиолетовые, розовые и зеленые цвета в диснеевском мультфильме, они подозрительно точно совпадают с цветовой палитрой спектакля: невольно ловишь себя на мысли о сходстве этих двух историй.

Актерская игра

Каждая деталь сцены подчеркивает эфемерность реальности главного героя. Кстати, о нём. Роль Йозефа К. исполнил актёр Михаил Трус. По словам режиссёра, Михаил Трустри - «многослойный и экспрессивный актер, с высоким энергетическим потенциалом, но в тоже время он может углубиться в роль и уйти в себя, помолчать. Ему удаётся молчать и быть интересным».

С этим сложно не согласиться. Своей игрой Михаил Трус словно проникает под кожу, будоражит зрителя. Его шепот становится громче крика, а громкая реплика в его исполнении может слиться с хором. Актер ни на секунду не покидает сцену. И держу пари, для него это крайне трудозатратный спектакль как физически, так и эмоционально. Персонажи мира Кафки серы и безлики и, на мой взгляд, будучи исполнителем главной роли стать безликим, потерять себя и смешаться с массой тех, кто так же, как и он, погряз в процессе, но в то же время приковать к себе все внимание зрителя - своего рода задача, с которой Трус несомненно справился.

Особое впечатление произвела сцена, сыгранная Валентином Захаровым. Он исполняет роль коммерсанта, который, как и Йозеф К. , погряз в долгом и мучительном процессе. Благодаря его истории мы как зрители можем представить дальнейшую судьбу главного героя.
Монолог коммерсанта, которого играет Валентин Захаров, не оставит вас равнодушными. Актёр плакал на сцене. Это было не пошло, а трогательно. Ему удалось передать чувство подлинного отчаяния, от которого становится подлинно жаль. И только нас как зрителя погрузили в это состояние печали, герой устраивает настоящий рок-концерт. Мы видим, как от реплике к реплике актёр разгоняется, тем самым усаживая зрителя на настоящие эмоциональные американские горки.

Постановка

Крайне редко можно встретить спектакль, в котором одномоментно на сцене происходит несколько событий и тебе как зрителю можно выбрать, куда направить своё внимание. Процесс Александринского театра даёт зрителю выбор. Вы можете смотреть на главного героя Йозефа, наблюдать, как работают надсмотрщики, приставленные к нему, или любоваться ножками соседки, которая кокетничает с другими героями и «пытается» помочь с процессом. Несколько раз действие перемещалось со сцены прямо в зал, что также разбавляло продолжительные монологи о том, как проходит процесс.

О постановке – первый акт некоторые зрители сочли слишком растянутым. Рядом со мной находились те, кто не смог досмотреть спектакль до конца именно по этой причине. Мне же показалось действие вполне размеренным. Тех, кто останется на вторую половину, вознаградят грандиозным финалом.

Во многих моментах спектакль дословно следует книге, что может порадовать любителей творчества Франса Кафки. Если вы любите рассматривать детали, вы фанат «Алисы в стране чудес» и не прочь понаблюдать, как правила и законы могут свести человека с ума, то спектакль «Процесс» определенно ваш выбор. Первый акт по ощущениям проходит дольше второго, но эту постановку стоит посмотреть от начала до самого конца.